Интеллектуальный выбор России второй половины XVII — начала XVIII века. От древнерусской книжности к европейской учености: монография
Автор:
Киселева М. С.
Год издания: 2011
Издательство: Прогресс-Традиция
Объем (стр.):
472
Постраничный просмотр для данной книги Вам недоступен.
Оплатить доступ к режиму онлайн-чтения.
Как стали возможны реформы Петра I в области образования, привития науки и практических знаний и были ли к тому основания в русской культуре? Автор полагает, что интеллектуальный выбор был совершен царем Алексеем Михайловичем, пригласившим в Москву православных книжников, образованных по западным образцам схоластической учености в Киево-Могилянской коллегии. Интеллектуалы в монастырях появились на Московском дворе со 2-ой половины XVII в., принеся образцы книжной барочной культуры. Россия осваивала барокко и благодаря патриарху Никону с его размахом монастырского строительства, приведшего со временем к выработке собственного московского стиля («нарышкинского барокко»). Проповеди и катехизисы, радение об открытии школы, придворные церемонии и театр, вирши, школьное учение языков (греческого, латыни, польского) — все эти новины стали проводниками к созданию системы образования, рациональности и государственной заинтересованности в просвещении страны. В книге рассматривается нравственное богословие Симеона Полоцкого, а так-же тексты Кариона Истомина, Феофана Прокоповича и Стефана Яворского, которые идеологически обосновали интеллектуальные усилия в проведении петровских реформ, связав Московскую Русь и строящуюся Российскую империю.
Предисловие | 7 |
Введение. Истоки интеллектуализма в европейской культуре: образовательные стратегии античности и раннего средневековья | 16 |
Трансляция образования и богословской учености из европы в москву во второй половины ХVII века | 35 |
Глава 1. Вхождение России в интеллектуальное пространство Европы | 37 |
Глава 2. интеллектуалы в монастырях: Украина, Белоруссия, Московия | 71 |
Глава 3. Могиляне на московском дворе | 99 |
Глава 4. Порядок букв и есть порядок мира: на пути к барочному энциклопедизму | 112 |
Проповедь ХVII века как искусство и «наука»: Симеон Полоцкий | 125 |
Глава 5. Проповедь на грани це русской интеллектуальной культуры 2-ой половины XVII века | 127 |
Глава 6. Время проповеди: суббота или воскресенье Недельные праздники в композиции «обеда душевного» | 158 |
Глава 7. Символ «стола» в украинской барочной книжности XVII века: в поисках истоков гравюры Афанасия Трухменского к «Обеду душевному» | 165 |
Глава 8. Проповедь как пища душевная | 177 |
Глава 9. Образы времени и истории в русской барочной проповеди | 185 |
Глава 10. Нравственное богословие: слово и дело | 201 |
Русское барокко: человек и его интерпретации | 217 |
Глава 11. Антропология русского барокко: постановка проблемы | 220 |
Глава 12. «Ключ живота и смерти»: антропология барочной проповеди | 234 |
Глава 13. Концепты жизни, смерти и бессмертия как основание гомилетики | 252 |
Глава 14. Вачевание человека в книжных текста х XVII века: взгляд из Москвы и из Киева | 261 |
Глава 15. Образы животных как нравственное назидание человеку: от «физиолога » к барочной метафоре | 273 |
Глава 16. Слово и тело в барочной антропологии: «человек мал мир» кариона истомина | 284 |
Контекст Российской Империи: ученость на службе отечеству | 305 |
Глава 17. Петербург – культурная новация в контексте христианской сакральности | 307 |
Глава 18. «Ученое» богословие Феофана Прокоповича: рассуждение о человеке “поврежденном” и “неповрежденном” | 328 |
Глава 19. Имперские темы в барочных проповедях Стефана Яворского | 342 |
Глава 20. Книжник и ученый: Симеон Полоцкий и Василий Татищев | 360 |
Заключение | 379 |
Приложение: два двойных портрета | 383 |
Self-made man от барокко к просвещению: Петр I и Б. Франклин | 385 |
Две судьбы одного изобретения: И.И. Ползунов и Джеймс Уатт . Роль культурного контеста | 396 |
Литература | 419 |
SUMMARY | 446 |
CONTENTS | 449 |
Указатель имен (Е.Н. Балашова) | 451 |